Основные биографические сведения о князе Александре Невском

Основные биографические сведения о князе Александре Ярославиче (Александре Невском) и его деятельности сохранились в составе древнерусских летописных сводов. Наибольшее значение среди них имеет «Лаврентьевская летопись» 1377 г., написанная монахом Лаврентием по благословению епископа Дионисия Суздальского для великого князя нижегородского Дмитрия Константиновича. Дополнительные сведения об Александре Невском и его почитании на Руси сообщают жития и богослужебные тексты конца XIII-XVI вв. Сохранившиеся источники позволяют достаточно полно реконструировать основные этапы жизни и деятельности князя, а также его связи с Нижегородским регионом.

         Александр (позднее прозванный «Невским») родился, по уточненным данным, в 1221 г., предположительно 13 мая (день памяти святого мученика Александра Римского воина, во имя которого и был, вероятно, крещен князь). Его отец Ярослав Всеволодович (1195-1246) был одним из младших сыновей великого князя владимирского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо и, следовательно, братом Юрия Всеволодовича (основателя Нижнего Новгорода), внуком Юрия Долгорукого (основателя Москвы) и правнуком Владимира Мономаха. Мать Александра Невского княгиня Ростилава (крестильное имя – Феодосия) была дочерью князя Мстислава Удатного (то есть «удачливого»), смелого и талантливого полководца кон.XII-нач.XIII вв. В семье было девять сыновей; Александр был вторым ребенком (на год младше первенца Федора, родившегося в феврале 1220 г.).

         Раннее детство Александра Ярославича прошло в обстановке княжеских усобиц, в которых активное участие принимал его отец Ярослав, княживший в то время в Переславле-Залесском и периодически в Новгороде Великом. В 1228 г., покидая Новгород, Ярослав оставил в качестве своих наместников малолетних сыновей – 8-летнего Федора и 7-летнего Александра, которых опекали бояре. Но уже в феврале 1229 г. княжичи бежали из Новгорода, опасаясь начавшихся в городе волнений, так что первый опыт правления стал для Александра первым «знакомством» с новгородской вольницей.

         В 1230-е гг. Александр Ярославич неоднократно вновь становился наместником отца в Новгороде – сначала вместе со старшим братом Федором, затем (после скоропостижной смерти брата в 1233 г.) единолично. В этом качестве его застало монголо-татарское нашествие 1237-1238 гг. («Батыевщина»). Начало нашествия хронологически совпало с междоусобной борьбой русских князей, в ходе которой отец Александра занял Киев. Одновременно обострились отношения со Швецией, захватившей земли финских племен и вплотную приблизившейся к границам Новгородской республики. В этих условиях 15-летнему Александру пришлось принимать самостоятельные и очень ответственные решения. Известно, что ливонский вице-магистр Андреас фон Вельвен специально приезжал на переговоры с Александром («некто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божии, от тех прииде, хотя видети дивный възрастъ его... именемъ Андреяшь»), и в результате этих переговоров в 1237 г. небольшой отряд псковичей принял участие в походе немцев против литовцев. Несмотря на неудачу похода, удалось на время обезопасить границу в Прибалтике и не допустить совместных действий Швеции и Ордена меченосцев против Новгорода, сохранив силы для решительной борьбы. Таким образом, политика совсем еще молодого князя Александра оказалась достаточно дальновидной.

         В начале 1238 г., когда полчища Батыя опустошили Северо-Восточную Русь, великий князь владимирский Юрий Всеволодович попытался сосредоточить все имевшиеся у него силы у речки Сить для решающего сражения. Туда же должны были подойти полки Ярослава Всеволодовича, продолжавшего княжить в Киеве, и Александра Ярославича из Новгорода. Но помощь не подошла (о причинах источники не сообщают), и войско Юрия Всеволодовича было разгромлено, а сам он погиб. Нашествием Батыя, продолжавшего опустошать русские земли, воспользовались литовцы, захватившие в 1239 г. Смоленск. Понимая, что военные действия могут легко перекинуться и на новгородские земли, Александр вынужден был укреплять границу, поставив оборонительные городки по реке Шелони. Тогда же был заключен союз с Полоцким княжеством, закрепленный династическим браком Александра Ярославича с княжной Александрой Брячиславной (летописи сообщают о четверых сыновьях и дочери от этого брака). Вскоре его отец, князь Ярослав, ставший после гибели на р. Сити Юрия великим князем владимирским, выбил из Смоленска литовцев и тем самым предотвратил их возможное нападение на Новгород, а затем вернулся в разоренный монголами Владимир, который пришлось восстанавливать из руин.

         В этот период положение Новгорода и княжившего в нем Александра напоминало, по меткому сравнению историков, положение бойца в одиночном окопе, занявшего круговую оборону. Летом 1240 г. в новгородские пределы вторгся шведский флот. Время для вторжения было выбрано весьма удачно: монголы зимой 1239/1240 г. вторично опустошили великое княжество Владимирское и готовились к захвату южнорусских княжеств, так что новгородцам и их князю Александру ожидать серьезной военной помощи было просто не от кого. Приходилось действовать быстро и решительно, рассчитывая только на собственные силы. Своевременно получив известие о появлении в устье Невы шведов, князь Александр спешно собрал конную дружину (своих воинов и часть новгородского войска) и выступил к Ладоге, полагая, что захват именно этого города является целью врага (как это уже бывало ранее). Однако выяснилось, что планы у шведов были другие: по косвенным упоминаниям летописи («рвы и обрытья»), они начали строительство в стратегически важном месте опорной крепости для дальнейшего захвата русских земель. Получив уточняющие данные от союзников-ижорцев и пополнив свое войско отрядом ладожан, Александр сумел скрытно подойти к лагерю шведов и нанести внезапный удар. По описанию летописца (вероятного участника этих событий), битва началась в воскресенье 15 июля 1240 г., сравнительно рано (в 8.30, по современному часосчислению): на шведов, не ожидавших нападения, обрушилось русское войско, так что его внезапное появление вызвало среди шведов панику. Часть их бросилась на корабли, стоявшие у левого берега Невы, другая старалась переправиться на левый берег р. Ижоры. Предводитель шведского войска (о нем сведения источников противоречивы) пытался оказать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но все было тщетно. Непрерывно атакуя, русские заставили бежать и их. Летопись сохранила живые рассказы об участниках сражения и отдельных боевых эпизодах, в которых Александр проявил большое личное мужество. Неся большие потери, шведы с трудом добрались до своих кораблей, погрузили на них тела павших наиболее знатных воинов и спешно отплыли в море.

         Таким образом, первое крупное военное столкновение 19-летнего новгородского князя закончилось его полным триумфом, так что Александр Ярославич, видимо, уже при жизни получил прозвище «Невский». Для XIII столетия это было крупное сражение, в котором участвовало, по оценке специалистов, несколько тысяч человек. В Невской битве отчетливо проявился полководческий «почерк» князя: глубокая разведка, умение быстро ориентироваться в меняющейся обстановке, создание перевеса сил на направлении главного удара, готовность личным примером увлечь воинов в атаку. Победа 15 июля 1240 г. не позволила шведским феодалам закрепиться в этом регионе и закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю. Для Руси этот успех был особенно значителен на фоне трагедии нашествия Батыя.

         Но уже через полтора месяца началось вторжение немцев из Прибалтики на русские земли. Соединенные силы Тевтонского ордена, датского короля и дерптского епископа неожиданным ударом захватили пограничную псковскую крепость Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич пал в бою. Крестоносцы осадили Псков, который, не получая ниоткуда помощи, вынужден был 16 сентября 1240 г. капитулировать и перешел под прямое немецкое управление. Часть псковичей вместе с семьями бежала в Новгород, в котором назревало недовольство князем Александром. Располагая лишь своей дружиной, ослабленной после Невской битвы, и не получая помощи от других русских княжеств, князь был просто не в состоянии обеспечить защиту Новгородской республики. К концу 1240 г. конфликт Александра с новгородцами стал настолько острым, что князь покинул город и уехал в Переславль. Этим сразу же воспользовались немцы: зимой 1240/1241 г. они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость и, воюя собственно новгородскую территорию, подходили на расстояние в 30 верст от самого Новгорода. Возникла непосредственная угроза городу. При этом выяснилось, что своими силами новгородцы не в состоянии справиться со все возраставшей немецкой агрессией. Они вынуждены были просить о помощи великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича. После долгих переговоров, на фоне ухудшающейся военной обстановки (к агрессии крестоносцев прибавились нападения эстов и ливов) в Новгород на княжение в марте 1241 г. вернулся Александр Ярославич.

         20-летний князь действовал осмотрительно и четко. Собрав все имевшиеся у него военные силы – свою дружину, новгородские полки, отряды ладожан и союзных карел и ижорцев, Александр взял штурмом и разрушил немецкую крепость Копорье. В начале 1242 г. подошли полки, присланные на помощь великим князем владимирским Ярославом, и это позволило перенести боевые действия на территорию врага. Александр Ярославич и его брат Андрей с объединенным войском вторглись в Чудскую землю, перерезали все пути, которые связывали Орден и немецкие епископства в Прибалтике со Псковом, а затем Александр неожиданным ударом с запада (откуда его не ждали) захватил Псков, выбив оттуда немцев. Завершив освобождение своих земель и обеспечив тыл, русские полки вернулись в землю эстов.

         Решающая битва произошла 5 апреля 1242 г. у Чудского озера («на Узмени у Воронтея камени»). Сообщения русских летописей и «Ливонской хроники» позволили ученым реконструировать ход сражения. Немцы построили свои боевые порядки «свиньею», во главе которой двигалась тяжеловооруженная рыцарская конница, и ринулись на русские полки. Князь Александр укрепил фланги полков, а впереди войска поставил лучников, которые на расстоянии расстреливали крестоносную конницу. Поначалу немцам удалось прорвать строй русских ратников, и битва приняла крайне упорный характер, но Александру удалось переломить ход сражения, и в итоге на льду Чудского озера князь одержал полную победу. В том же году немцы прислали в Новгород посольство, заключив мир с князем Александром, отказавшись от всех своих завоеваний 1240-1241 гг. в Новгородской земле и освободив пленных. Примечательно, что условия этого договора были действенны даже в XV в.: победу Александра Невского в «Ледовом побоище» Тевтонский Орден запомнил надолго.

         Военные успехи Александра Ярославича способствовали укреплению его авторитета в русских землях. Так, в Новгороде, где он продолжал княжить, в течение долгих лет не поднимали вопроса о замене его иным князем (случай беспрецедентный). Сам Александр точно выполнял свои функции военного защитника Новгородской республики. Когда в 1245 г. литовцы неожиданно напали на принадлежавшие Новгороду земли Торжка и Бежецкого Верха, то Александр во главе своей дружины и новгородцев успешно отразил этот набег, а затем только со своей дружиной разбил литовцев под Жижичем и Усвятом.

         Но в эти годы со всей остротой встал вопрос об отношениях с монголами, установившими свою власть над большинством русских княжеств. В 1245 г. отец Александра, владимирский великий князь Ярослав Всеволодович отправился с дарами в столицу Монгольской империи город Каракорум на р.Орхон, где был отравлен и скончался (30 сентября 1246 г.). Его вдова княгиня Ростислава-Феодосия (мать Александра и его братьев), жившая в Новгороде, приняла монашеский постриг в Юрьеве монастыре, там впоследствии скончалась и была похоронена. Необходимость распределения княжеских владений в «Русском улусе» после смерти Ярослава привела к длительной поездке Александра и Андрея Ярославичей в Орду к Батыю и затем в Каракорум (1247-1249 гг.). Перед этой поездкой Александр Ярославич провел тонкую дипломатическую игру: он вступил в переписку с римским папой и, не давая никаких конкретных обещаний, сумел на время своего отсутствия обезопасить западные рубежи русских земель от новых крестовых походов.

         Длительное пребывание во владениях монголов позволило князю Александру оценить их реальную силу в тот период и в дальнейшем удерживало от каких-либо непродуманных действий на востоке. С этого времени и до конца XV в. русские князья получали ярлыки на свои владения от татар в Орде. Но при этом Александр Ярославич постарался обеспечить некоторую автономию русских земель: вопросы распределения уделов решались на княжеских съездах, Русь не проводила мобилизацию своего населения в монгольское войско, ограничиваясь выплатой дани, и т.п. Поездки Александра в Орду с изъявлением покорности (1252, 1257, 1263 гг.) имели целью недопущение новых нашествий и мирное урегулирование конфликтов с татарскими ханами. Поэтому Александр Невский, ставший великим князем владимирским и, следовательно, главным среди князей Северо-Восточной Руси, не поддержал восстание своих братьев Андрея и Ярослава Ярославичей против ордынского владычества как заведомо обреченное на провал (как известно, оно спровоцировало карательный поход татар на Русь в 1252 г. – так называемую «Неврюеву рать»). Но при этом Александр сумел не превратить братьев в своих заклятых врагов, а путем некоторых уступок сохранить с ними союзнические отношения. В 1257/1258 г. Александр вынужден был, действуя жестко и решительно (в том числе против собственного сына Василия), помогать монголам провести перепись («число») населения Новгорода с целью взимания дани. А когда зимой 1259/1260 г. в Новгород вторично приехали монгольские «численники», только вмешательство Александра Невского смогло удержать новгородцев от вооруженного выступления, последствия которого трудно предугадать. Видимо, авторитетному князю удалось найти какой-то компромисс, который удовлетворил новгородцев.

         Но в эти же годы Александр Невский решительно и быстро пресекал любые попытки западных соседей Руси нарушить ее границы и не останавливался перед применением вооруженной силы. Так, в 1255 г. шведы и их датские союзники, владевшие в тот период Северной Эстонией, попытались построить опорную крепость на восточном, принадлежавшем Новгороду берегу реки Наровы. Базируясь здесь, захватчики рассчитывали начать наступление на земли водских и ижорских племен, входившие в состав Новгородской республики. Узнав об этом, новгородцы направили послов с просьбой о военной помощи во Владимир к Александру Невскому и стали собирать собственное ополчение. Любопытно, что уже известие о посольстве (то есть фактически только имя князя Александра!) навело такой страх на шведов и их союзников, что они поспешно погрузились на корабли и бежали за море. Александр привел свои полки в Новгород, но противников уже не было. Тогда князь в 1256 г. предпринял поход на ранее завоеванную шведами землю финского племени хеме («емь» русских летописей). Этот последний военный поход полководца проходил в суровых зимних условиях, но закончился успешно, так что внимание шведских феодалов надолго переключилось с Новгорода на Финляндию.

         Исключительно трудной оказалась поездка Александра Ярославича в Орду в 1262/1263 г.: великий князь владимирский вынужден был отправиться туда, чтобы попытаться как-то смягчить требования хана Берке о принудительной мобилизации жителей Руси в монгольское войско. По сообщениям летописи, хан задержал князя в Орде на несколько месяцев, Александр заболел и, уже будучи больным, выехал на Русь (возможно, обострилась тяжелая болезнь, о которой летописи сообщали ранее; версию отравления источники не упоминают). С трудом добравшись по Волге через Нижний Новгород до Городца, князь понял, что до Владимира ему не доехать. Днем 14 ноября 1263 г. Александр Ярославич постригся в монахи (под именем «Алексий»), а к вечеру того же дня скончался на 43-м году жизни. Через девять дней тело князя было доставлено в стольный Владимир и при большом стечении народа захоронено в основанном дедом Александра Всеволодом Большое Гнездо Владимирском Рождественском монастыре. После смерти Александра Невского владимирскими великими князьями последовательно становились сначала его младшие братья, а затем сыновья Дмитрий и Андрей Александровичи (старший сын, Василий, был лишен наследования и удела еще при жизни отца, за попытку восстания в Новгороде). Начавшаяся между Дмитрием и Андреем борьба за владимирский «великий стол» вновь повергла Северо-Восточную Русь в пучину княжеских междоусобиц, поэтому дело отца по собиранию русских земель продолжил его младший сын Даниил Александрович, ставший родоначальником династии московских князей.

         Оценивая значение личности Александра Невского, исследователи справедливо указывают на то, что его жизнь с подросткового возраста была наполнена крупными событиями, сложными дипломатическими переговорами, смелыми походами, решительными битвами. Как полководец Александр Невский едва ли имеет себе равных среди других князей средневековой Руси. Будучи человеком своей эпохи, он сочетал в своем характере жестокость к изменникам и ослушникам с отрицанием усобной княжеской борьбы и стремлением облегчить положение покоренного чужеземными завоевателями народа. Особенно следует подчеркнуть то обстоятельство, что Александр, в отличие от деда, отца, родных братьев и даже собственных детей, ни разу не участвовал в кровавых междоусобных схватках. При возникновении внутренних конфликтов бывало, что Александр собирал войска, однако до открытых военных действий дело не доводил, ограничиваясь угрозой применения силы и добиваясь своих целей путем переговоров. Вполне очевидно, что это была сознательная политика Александра Невского, прекрасно понимавшего, что в условиях установления на русских землях ордынского ига княжеские усобицы, даже в случае полной победы одной из сторон, могут привести только к общему ослаблению Руси и уничтожению ее трудового и военноспособного населения. В своих внешнеполитических контактах князь вел себя как осторожный и расчетливый, но не беспринципный политик, и всегда отстаивал интересы родной страны. Автор первоначальной редакции «Жития Александра Невского», бывший не только «самовидцем» взросления князя, но и свидетелем по меньшей мере последствий монгольского завоевания (специалисты датируют текст серединой 1260-х гг.), особо подчеркнул, что Александр Ярославич, став великим князем владимирским, «церкви въздвигну, грады исполни, люди распуженыа събра в домы своя». Таким образом, главными чертами деятельности князя в критический момент русской истории стали обеспечение границ, сохранение целостности территории, заботы о населении родной земли. Все это и определяет выдающееся значение Александра Невского в истории России.

         Посмертное почитание князя имеет долгую традицию. Его епархиальная канонизация состоялась практически сразу после смерти: Александр был причислен к чину святых воинов, и вскоре после 1263 г. составляется первоначальная «Повесть о житии». В духовной грамоте (завещании) московского князя Ивана Ивановича Красного (1359 г.) специально оговорена передача сыну Дмитрию (будущему Донскому) патрональной иконы семьи – «святый Александр». В 1380 г., в обстановке общенационального подъема после победы на Куликовом поле, было обнародовано видение инока-пономаря Владимирского Рождественского монастыря, которому предстал Александр Невский, «поспешающий на помощь правнуку своему великому князю Димитрию, одолеваемому иноплеменниками». После этого видения в 1381 г. состоялось обретение мощей Александра Ярославича: его тело было обнаружено нетленным и перенесено в раку поверх земли. Общерусская канонизация князя состоялась на церковном соборе в 1547 г., после чего возникла новая редакция его жития и были записаны новые чудеса у его гробницы (в их числе, например, видение Антония, инока Владимирского Рождественского монастыря, в 1571 г. при нашествии на Москву крымского хана Девлет-Гирея - весьма показательное обращение к Александру Невскому как святому защитнику в период военной опасности). Церковное почитание князя продолжалось и впоследствии, а в период с конца 1941 г. приобрело также светский характер (учреждение ордена, строительство памятников, наименование улиц и т.п.).

О месте кончины Александра Невского.

         Летописные известия о месте и обстоятельствах кончины князя Александра Ярославича предельно кратки и лишены каких-либо подробностей. В наиболее ранней и авторитетной Лаврентьевской летописи, восходящей к владимирскому великокняжескому летописанию, этот текст вообще отсутствует из-за утраты листов между л.169-170. Поэтому известие приходится восстанавливать по выпискам Н.М.Карамзина из утраченной в 1812 г. Троицкой летописи XV в. и по более поздней Симеоновской летописи (список XVI в.):

         «В лето 6771 (…) Того же лета преставися благочестивый и христолюбивый великий князь Александръ, сынъ Ярославль, много мужьство показавъ на ратехъ и за христианы съ погаными татары перемогаяся. Егда же изволениемъ суда Божиа конець житиа сего временнаго приатъ, постригъся въ аггельскыи чинъ, и тако изволи его Богъ привести къ собе отъ славы въ славу, месяца ноября въ 14 день, на память святого апостола Филиппа, и певше надъ нимъ обычныа песни, и положиша тело его въ манастыри Рожества святыа Богородица, и плакашася надъ ним много».

         Несколько иначе сообщает об этих событиях новгородское летописание. В весьма ранней Новгородской I летописи (по Синодальному списку, датируемому в данной части XIV веком) сказано:

         «Того же лета поиде князь Олександръ в Татары, и удержа и Берка, не пустя в Русь, и зимова в Татарехъ и разболеся», а затем следует текст: «В лето 6771. Приде князь Олександръ ис Татаръ велми не здравя, в осенине, и приде на Городець, и пострижеся въ 14 месяца ноября, в память святого апостола Филипа, тои же ночи и преставися…».

         Более поздний памятник новгородской традиции – Софийская I летопись (нач.XV в.) – добавляет к известию некоторые детали: князь Александр Ярославич «зимова в Орде, и тамо разболеся, и доиде Новагорода Нижняго, и пребывъ ту мало, и прииде на Городець, и въ болший недугъ впаде, и пострижеся в черньци месяца ноября въ 14 день, тое же нощи и преставися…». Последующие летописные своды содержат тексты, восходящие к этим известиям, и не дают никакой дополнительной информации о месте и обстоятельствах кончины Александра Невского.

         Отсутствие уточняющих данных заставляет предполагать, что великий князь владимирский Александр Ярославич, прибыв в свой город (Городец, как и Нижний Новгород, в то время входил в состав великокняжеских земель и никому в удел не передавался), расположился в великокняжеских покоях Городецкой цитадели (Детинца), где и скончался, приняв постриг от кого-то из духовных лиц, сопровождавших его в Орду (такое сопровождение князей в тот период было традиционным и известно по другим источникам). Смерть великого князя вне великокняжеской резиденции потребовала бы специальных оговорок летописца. Между тем, существует местное предание о постриге и кончине Александра Невского в Городецком Федоровском монастыре, находившемся, судя по археологическим данным, за пределами Городецкой цитадели. Это предание впервые было зафиксировано в архивных документах не ранее конца XVIII в. В научной литературе в последнее время появились специальные работы по этому вопросу. Ряд исследователей (И.А.Егорькова, С.В.Сироткин) ставят под сомнение достоверность местного предания – прежде всего, из-за отсутствия данных о существовании Городецкого Федоровского монастыря в XIII в. Неполнота сохранившихся источников не позволяет в настоящее время аргументировано подтвердить или опровергнуть имеющиеся версии о месте кончины Александра Невского.