Андрей Клепач: Последствия пандемии для российской экономики

Дата публикации: 05 июня 2020

Пандемия нанесла серьезный удар не только системе здравоохранения, но и экономике. Многие предприятия приостановили производство. Часть населения осталась без средств на существование. В этой ситуации важен не только поиск безопасной вакцины и эффективного лекарства, но и поиск выхода из общемирового кризиса. Эксперты говорят о падениях показателей ВВП до 10% и более. С этим согласен и главный экономист Внешэкономбанка Андрей Клепач. По его мнению, пандемия и падение цен на нефть станут вызовом не только для 2020 года, но и для ближайших лет. О главных последствиях пандемии — наша беседа с Андреем Николаевичем Клепачем.

Андрей Николаевич Клепач – член Правления Вольного экономического общества России, заместитель председателя (главный экономист) Внешэкономбанка.

— 2020 год нанес сразу два удара российской экономике — падение цен на нефть и последствия, вызванные пандемией. Какой удар оказался сильнее?

— С точки зрения масштабов падения ВВП, сокращения доходов населения, социального шока, влияние пандемии, конечно, сказывается намного серьезнее. Речь идет не только о пандемии как таковой, но и о принятии карантинных мер, самоизоляции. Многие предприятия приостановили свою деятельность. Особенно пострадал малый и средний бизнес.

Если говорить об эффекте от падения цен на нефть, то он также значим, особенно для бюджета и финансовых потоков. Однако пока этот эффект не сильно сказался на ВВП.

На наш взгляд, в 2020 году влияние пандемии на экономику в 10 раз серьезнее, чем падение цен нефть.

В долгосрочной перспективе ограничительные меры повлияют и на функционирование системы здравоохранения, транспортного сектора, на организацию нашей жизни.

Эффект низких цен на нефть, который, по-видимому, станет феноменом среднесрочной перспективы, тоже будет оказывать существенное влияние. Поэтому два этих эффекта станут вызовом не только для 2020 года, но и для ближайших лет.

— В разных странах мира приняты меры поддержки экономики и населения. В России также одобрены несколько пакетов поддержки. Оправданы ли эти меры?

— Меры, разумеется, оправданы. В каждой стране они направлены на поддержание экономики. Это некая производная от ограничения передвижения людей, видов деятельности. Ясно, что мы столкнулись не с обычным кризисом, при котором, как правило, наблюдается падение производства, цен,  а государство пытается поддержать спрос или предложение.

В данном случае введение карантинных мер оказывает на экономику всех стран серьезное влияние. Останавливается сразу множество видов деятельности. Масштаб производства многих предприятий ограничен. Именно поэтому меры поддержки очень важны.

В России также приняты 3 пакета мер поддержки экономики. Сейчас по поручению президента страны готовится план по восстановлению  роста на два года. Он также будет включать точечные меры по поддержке населения и ряда секторов бизнеса.

Эти меры однозначно необходимы и важны. Вопрос в том, насколько они эффективны? Здесь существуют разные точки зрения. Конечно, российский масштаб принятых мер значительно уступает тем объемам, которые принимались в европейских развитых странах.

Если анализировать бюджетные меры, связанные с освобождением от уплаты налогов, отсрочкой и понижением налоговой ставки, с прямыми бюджетными субсидиями для предприятий и населения, то мы оцениваем их в 1,2-1,4 % от ВВП. Эти цифры сопоставимы с показателями в Италии, но они меньше, чем в Германии (2 %) и Франции (3,6 %).

Существенно отличаются гарантийные или кредитные механизмы. В России запланирован объем государственных гарантий на уровне 0,8-1 % от ВВП, то есть около 1 триллиона рублей.

В Германии этот же показатель равен 20 % от ВВП, в Италии — более трети. Эти страны по максимуму используют этот кредитный рычаг.

— Речь идет о банках?

— Скорее о поддержке населения через банки за счет более мягкой денежно-кредитной политики при масштабных бюджетных гарантиях, которые снижают риски банковского кредитования. Наш центральный банк в отличие от предыдущих кризисов не повысил, а наоборот понизил ключевую ставку. Но всё же масштабы использования кредитного банковского ресурса в России не сопоставимы с другими странами.

— Насколько кризис может затянуться? Когда российская экономика сможет восстановиться?

— Если смотреть на кризис с точки зрения влияния пандемии, то мы видим некоторое ослабление ограничительных мер. Но в каждом регионе ситуация разная. Считается, что Москва преодолела пик заболеваемости. Однако некоторые регионы еще его не достигли.

Так или иначе, в большинстве регионов режим ограничений был не таким масштабным по сравнению с Москвой. Многие предприятия и организации продолжали работать. Скорее всего, с июня некоторые ограничения будут сняты и многие предприятия, особенно сферы услуг и торговли, приостановившие работу, возобновят свою деятельность.

Апрельские данные Росстата показывают, что промышленность ушла в минус, но всего на 6,6 %. Показатель ВВП, по нашей оценке, снизится серьезнее — примерно на 11%. Если бы карантин был жестче, то и показатель падения был бы существенно выше. В китайской провинции Хубэй был введен жесткий режим карантина с приостановкой всех предприятий и ограничением перемещения. И падение ВВП в таких условиях составило около 37%.

Поэтому ограничительные меры будут сказываться и дальше. Но я думаю, что в июне экономика начнет восстанавливаться. Насколько этот подъем будет интенсивным, зависит от массы факторов, в том числе от того, насколько быстро заработают правительственные меры, особенно 3-го пакета, принятого в мае. Речь идет о достаточно серьезном объеме гарантийной кредитной поддержки не только малого бизнеса, но и наиболее пострадавших секторов экономики, предприятий и др. Ориентировочная сумма — больше 1 триллиона рублей, а гарантии — на сумму около 700 миллиардов.

ВЭБ принимает активное участие в этом процессе. Поскольку гарантии должен предоставлять именно он, а ему, в свою очередь, гарантии предоставляются из бюджета. Чтобы это механизм заработал в полной мере, потребуется, скорее всего, несколько месяцев.

— На онлайн-сессии МАЭФ вы упомянули, что ответственность по восстановлению ложится на регионы. Почему?

— Ответственность, конечно, лежит на всех, не только на регионах. Но уровень этой ответственности действительно разный. Основные антикризисные меры принимает правительство, которое обладает значительными бюджетными ресурсами.

У регионов также есть собственные возможности  и ресурсы. Некоторые из них принимали свои программы по поддержке малого и среднего бизнеса, здравоохранения и населения.

Проблема здесь в том, что правительство возложило ответственность на регионы по вопросам запуска предприятий и тех или иных видов деятельности во время самоизоляции. Но эта ответственность должна подкрепляться соответствующими финансовыми рычагами.

Ситуация у регионов разная. Большинство из них существует благодаря дотациям. Падение прибыли, остановка деятельности малого предпринимательства сильно бьёт именно по региональным бюджетам. В этом вопросе требуется серьезная финансовая поддержка, в том числе со стороны федерального центра. Только так регионы получат возможность поддержать население и создать финансовый рычаг для восстановления роста.

— Сможем ли мы извлечь уроки из этой ситуации? Стоит ли вносить изменения, искать новые подходы?

— С одной стороны, это не первый кризис. Я думаю, что определенные уроки мы сможем извлечь. Как минимум, это касается системы здравоохранения.

Модель развития здравоохранения, которая складывалась с 2012 года, сегодня изменяется «на ходу». Как известно, оптимизация здравоохранения привела к существенному сокращению коечного фонда, особенно в инфекционных отделениях, сокращению врачей, специалистов среднего и младшего медицинского персонала, на которых сейчас ложится очень большая нагрузка. Существенно была сокращена сеть региональных больниц и клиник, мощность скорой помощи. Всё это развивалось как страховая медицина. Бюджетные расходы на здравоохранение, несмотря на декларируемые приоритеты и повышение зарплат медикам, снизились относительно ВВП с 3,9% в 2007 году  до 3,3% в 2019-м. Необходимо увеличить финансирование как минимум на 1-1,5% ВВП уже до 2024 года.

Опыт борьбы с эпидемией потребовал увеличения коечного фонда, который пришлось нарастить на 60-70 тысяч мест. Дефицит кадров частично решается за счет переброски врачебных бригад из одного региона в другой, где ситуация была более острой. Потребуются серьезные дополнительные расходы на подготовку и переподготовку медицинских  кадров, а также средства их защиты, учитывая относительно высокий в России уровень смертности среди врачей из-за пандемии.

Я уверен, что жизнь заставила переосмыслить принципы развития медицины за последние годы. Многие эксперты ставят вопрос о пересмотре принципов страховой медицины. Эпидемия не попадает под страховой случай. Людей, которые не могут заплатить за свое лечение, или отказываются обращаться в клинику, будучи носителями вируса, тоже нужно лечить. В этом смысле мы еще в начале пути, и нам  предстоит восстановить некоторые элементы системы бюджетной медицины, которая существовала в Советском Союзе. Она позволяла не просто бороться с эпидемией, но и осуществлять серьезную профилактику населения. Существовала целая сеть лабораторий, в том числе по мониторингу заболеваний животных в природе, чтобы выявить риски возникновения очагов заражений, которые могут представлять опасность и для человека. Элементы этой системы с учетом новых реалий и технологий целесообразно было бы восстановить. Covid-19 — не первый коронавирус. Были и другие с более высокой летальностью, но с меньшей заражаемостью. Видимо, и эта встреча не последняя. И мы должны быть готовы к другим серьезным вызовам.

Ценность здоровья и жизни человека должна быть обеспечена, а не просто продекларирована. И это требует затрат, даже тех, которые сейчас не приносят прибыли, но необходимы для таких чрезвычайных ситуаций.

Мы должны искать новые технологии. Нельзя уповать только лишь на вакцину. Она не панацея. Вирусы постоянно изменяются и мутируют. Нужны принципиально новые методы повышения и укрепления иммунитета человека. Не существует одного золотого ключика, когда одна вакцина всех спасет. Вакцина нужна, но важно понимать, что вокруг нас непрерывный процесс. Природа преподнесет нам еще много сюрпризов. И к ним надо быть готовыми.

Поделиться: